На Руси в старину золотарями называли не только золотых и серебряных дел мастеров, но и специалистов по очистке отхожих мест Любовь русского человека ко всему иностранному переименовала последних в ассенизаторы (от французского: assai’nissement — оздоровление).
4 октября 1902 года, ровно 105 лет назад, двинским приставом третьей части господином Рутковским были составлены протоколы на ассенизаторов Арона Брица и Лейбу Друяна, рабочие которых разливали нечистоты на шоссе напротив старообрядческого и лютеранского кладбищ, а также на прилегающей к ним территории.
В то далекое время большинство горожан вынуждены были довольствоваться удобствами во дворах — специальными постройками с выгребными ямами, которые хотите называйте клозетом, хотите — отхожим местом или уж совсем просто — нужником. Правда, наши предки предпочитали свои отхожие места называть «ретирадами».
Двинчанин, желавший вывезти свои отходы, связывался с местными ассенизаторами. Обычно поздним вечером или ночью к его дому подъезжала повозка со специальной бочкой, куда рабочие и выгружали содержимое выгребной ямы. Об оплате горожане и золотари договаривались перед началом работы, при этом последние могли диктовать любые условия, и жители соглашались безоговорочно, иначе бы им пришлось или плавать в своих нечистотах, или дышать ими. А уже ранним утром, чтобы не травмировать двинчан невыносимым ароматом, вонючие повозки устремлялись в специально отведенные для слива нечистот места.
Город с душком
Порой экономные горожане кое-как сами вычищали выгребные ямы, а отходы сваливали на окраинах города. Так, в лесу в конце Ковенской улицы (ныне Каунас) постоянно лежали кучи отходов из выгребных и мусорных ям. В летнее время зловоние достигало такой ужасающей силы, что горожане, пожелавшие погулять и подышать свежим воздухом, из лесу выбегали, как ошпаренные, зажимая носы чем придется: кто рукавом, кто платком. Беднота же поступала гораздо проще: ретирадным местом им обычно служила вырытая во дворе яма, огражденная двумя-тремя досками. Когда такая яма переполнялась, рядом вырывали другую, а первую засыпали землей!
Поэтому если кто думает, что 100 лет назад двинчане дышали чистым воздухом, то он глубоко заблуждается. Только в наше время горожане вдыхают ядовитые выхлопные газы, а нашим предкам приходилось дышать, может, и натуральным, но от этого не менее зловонным воздухом. В центре города на Рижской улице мимо больших каменных домов, хозяева которых были состоятельными людьми, нельзя было пройти, не зажав носа. Во дворах грязь, кучи навоза, лужи вонючей жидкости, переполненные выгребные и помойные ямы. Неприглядную картину можно было наблюдать и на Подольской улице (ныне — Стацияс): ретирады были полуразрушены, выгребные ямы также переполнены.
Во дворе дома на углу Московской и Петербургской улиц ( Циетокшня и Саулес, соответственно) на верхнем этаже каменного флигеля размещалась сапожная мастерская, где трудились 16 рабочих. Под деревянной лестницей, ведущей в мастерскую, была выкопана яма, служившая для бедолаг отхожим местом. Яма издавала такое зловоние, что полиция, обеспокоенная тем, что люди вынуждены были работать в невыносимом смраде, распорядилась об ее очистке и засыпке.
Помимо санитарного врача за чистотой и порядком в Двинске следила санитарная комиссия, состоявшая из председателя, 18 участковых попечителей и от 3 до 6 санитарных старост в каждом из 18-ти участков. Судя по газетным заметкам, комиссия работала плохо. Да и что можно было с нее взять, если даже со дворов некоторых ее членов из переполненных ям текла зловонная жижа.
Гадили в городе не только люди, но и животные. Стоянка извозчиков около железнодорожного вокзала регулярно утопала в кучах дымящегося конского навоза. На Зеленой улице (Имантас) во дворе дома Витенберга в мусорном ящике дворник держал свинью, отчего во дворе было сильное зловоние. И только после решения санитарной комиссии свинью из ящика убрали.
Несмотря на то, что золотарей считали кем-то вроде прокаженных, их работа приносила значительные доходы. История держит в тайне то, какие суммы брали за свои услуги эти чистильщики, но известно, что в крупных городах представители этой профессии входили в десятку богатейших людей. Может, потому они и заслужили свое прозвище «золотари».
Каждую весну, в преддверии наводнений, что было обычным делом для нашего города, решением санитарно-исполнительной комиссии Думы чинам полиции предписывалось следить, чтобы до 15 марта были очищены дворы, выгребные и мусорные ямы. Вот тут-то начиналось доходное время для двинских золотарей: кому ж охота увидеть свой двор, полный разлившимися нечистотами.
В начале прошлого века народ слагал о золотарях анекдоты.
«Теплый летний вечер. После только что закончившегося театрального спектакля нарядная публика возвращается домой. Дамы в мехах и перьях, изящные девицы с белоснежными зонтиками, подтянутые военные и чиновники в цилиндрах, ведут легкую неспешную светскую болтовню. Но неожиданно эту идиллию нарушает повозка золотарей. С их бочки, полной нечистот, свешивается огромный ковш. Зловоние распространяется моментально, но дамы, морща носики, делают вид, что ничего не заметили, и продолжают болтать с кавалерами. И тут один золотарь обращается к другому: «Петрович, ты тавой, следи, а то щас ковш сопрут...».
Гордо делали гравировку
В 1900 году первые канализационные канавы были проложены по Рижской и Александро-Невской (Виенибас) улицам, и по разрешению городского управления ими могли пользоваться домовладельцы, чьи особняки располагались на улицах: Рижской, Виенибас, Театра, Саулес и Лачплеша. А уже 2 октября 1902 года пользоваться канализацией изъявили желание 28 двинских домохозяев. Плата за использование городских труб исчислялась в размере 10-12 копеек за каждый квадратный фут (одна десятая квадратного метра) земельного владения. Клозет с канализацией был такой роскошью, что отдельные владельцы на ручках своих унитазов гордо делали гравировку, где указывали свои фамилию, имя и адрес. Появление канализации несколько уменьшило доходы «вонючих» бизнесменов, но так как система была маломощной и охватывала лишь центр города, большого урона их доходам не нанесла.